На следующий день после того, как мама пригласила нового мальчика на обед, Уле-Александр, Моне и Ида сидели на ступеньках большого дома и разговаривали.
- Честное слово, я была уверена, что он плохой, - говорила Ида. - Я так думала.
- Но мама говорит, что не бывает плохих детей. Все дети хорошие, а если кто-то сердится, задирается и всё такое, значит, он устал, проголодался или ещё что-нибудь.
- Но Оливер не сердился и не задирался, - сказал Моне.
- Мы думали, что он нарочно так пялился на меня, чтобы я упала, - напомнила Ида.
- Потом он взял мой велосипед, но он просто хотел попробовать, - сказал Уле-Александр,
- А знаете, что я делаю, когда я устала и сержусь? - спросила Ида. - Я падаю на пол и брыкаюсь двумя ногами. Это значит, что я очень сержусь.
- А я не так, - сказал Моне. - Я ухожу один в комнату, залезаю под стол, ничего не говорю, но очень злюсь.
- Я так никогда не делаю, - ответил Уле-Александр. - Я со всей силы топаю ногой один раз, а потом сжимаю зубы, как будто хочу показать маме, что почистил их, и шиплю как кот. А мама говорит, что я похож на льва, только она говорит это гораздо смешнее и ласковее. Мне приходится изо всех сил подзуживать себя, чтобы злиться дальше и ненароком не улыбнуться раньше времени. Поэтому я сразу говорю, из-за чего разозлился, и всё проходит.
- Ничего себе, - удивилась Ида. - Вот была бы история, если бы мы все трое одновременно очень разозлились.
- Да уж, - протянул Уле-Александр. - Ну что, ребята, пойдём посмотрим, не стоит ли Оливер у своего дома?
- И сегодня мы будем с ним дружить, да? - добавила Ида.
- Да, - кивнул Уле-Александр. - Я дам ему прокатиться на моём велосипеде.
- А я на моём, - сказала Ида.
- И я на моём, - добавил Моне.
Они сели на велосипеды и поехали вниз по горке. И точно -Оливер стоял перед своим домом. Он стоял тихо и молча, пока они сами к нему не подъехали,
- Хочешь прокатиться на моём велике? - спросил Уле-Александр.
- Спасибо. Очень хочу.
- И на моём прокатись, - сказала Ида.
- И на моём, - добавил Моне.
- Я первый предложил, - сказал Уле-Александр. - Чур первый велик мой.
Ида насупилась, и было видно, что очень рассердилась.
- Ты сейчас упадёшь и будешь брыкаться двумя ногами? - спросил Моне с большим интересом.
Ида ничего не ответила, только косичками тряхнула.
- Можно я буду одалживать велосипеды по-одному? - спросил Оливер.
- Да, - ответила Ида. - Но чур я вторая в очереди. А у тебя никогда не было велика, что ли?
- Не было, - сказал Оливер. - У нас денег на него нет. Маме приходится работать очень много, чтобы заработать нам на жизнь. Папа наш в больнице, а надо платить за квартиру и вообще.
- Где уж тут взять денег на велосипед. Жизнь очень вздорожала, - сказал Уле-Александр. Он много раз слышал, как взрослые говорят так друг другу.
- Нет, мы очень хорошо живём, - тепло проговорил Оливер. -У нас вкусный обед каждый день. Мама умница у меня,,
- Почему мы не взрослые? - распалилась Ида. - Вот вырастем, заработем кучу денег и купим Оливеру велик.
- Лучше б мы прямо сейчас заработали кучу денег или накопили и купили Оливеру велик. Тогда мы могли бы все вместе гонять в парке наперегонки, было бы здорово.
- Я как подумаю об этом, сразу улыбаюсь, - сказал Оливер.
- Знаете, что я придумал? - сказал Уле-Александр и перешёл на шёпот для большей таинственности. - Помните, бывают такие люди, они ходят по дворам, поют и играют, а им кидают деньги в шляпу.
- Я могу играть на расчёске, - заявил Моне.
- А я умею стучать крышками, - вспомнила Ида.
- Я тоже могу играть на расчёске, - сказал Уле-Александр, -а Оливер будет дирижёр. Но нам нужны кепки. У каждого должна
быть кепка или шляпа. Давайте так: сейчас мы все идём по домам и ищем, что найдётся, а потом встречаемся тут.
Уле-Александр влетел в квартиру совершенно запыхавшись. Мама была на кухне, но Уле-Александр не мог тратить время на разговоры с ней. Он знал, что у папы есть кепка. Она лежит на полке. Уле-Александр подцепил её зонтиком и выудил. Там же на полке виднелась и шляпа Надо захватить и её, неизвестно, найдётся ли что у Оливера.
Когда Уле-Александр спустился вниз, все уже были в сборе. Ида одолжила у тёти Петры шляпу от солнца. У неё были такие широкие поля, что стоять рядом с Идой никто уже не мог. Моне щеголял в папиной кепке, она сползала ему на глаза. Уле-Александр тоже надел кепку, а шляпу одолжил Оливеру - тот очень обрадовался.
- Начнём с чужого двора, - решил Уле-Александр. И они вышли за ворота.
- Мы войдём, встанем красиво, скажем: «Раз, два, три!» - и заиграем, - сказал Уле-Александр.
Они дошли до каких-то ворот и зашли во двор.
- Как-то здесь страшно, - поёжился Моне. - Мы здесь никогда не бывали.
- Это просто тут в арке темно, - сказала Ида. И правда, как только они вышли в сам двор, стало светлее и веселее.
- Да тут полно окон, - прошептал Уле-Александр. - Значит, и квартир полно, а в каждой люди. Ого, сколько денег наберём! Раз-два-три - начали!
Уле-Александр с Монсом наяривали на расчёсках, Ида стучала крышками со всей силы, а Оливер дирижировал и пел высоким! тонким голосом.
Распахнулось одно окно, и к их ногам упал кулёк. Но, когда они развернули его, там была всего одна монетка в пять эре.
- Прекрасно, - сказал Уле-Александр. - Видите, получается.
Они долго кланялись и махали окну, откуда им бросили пятачок.
- Переходим ко второму номеру, - сказал Уле-Александр. -Раз-два-три!
Они заиграли песню «Все маленькие пташки». Моне знал партию второго голоса, и песня звучала божественно, Уле-Александр аж заслушался. И вдруг посреди песни раздался грозный рык из какого-то окна.
- Это что за дети? Вы откуда взялись? Вы здесь не живёте! Ну-ка марш отсюда, а то сейчас я спущусь. Ишь расшумелись!
Уле-Александр обвёл всех взглядом.
- Выходим строем, - сказал он. - Не бежим! А то он решит, что мы его испугались.
- А мы по правде испугались, - ответил Моне, - но ему этого не покажем.
Они гордо вышли на улицу, но заходить в чужие дворы им что-то больше не хотелось.
- Давайте сходим в магазин, узнаем, сколько велосипед стоит, - предложила Ида.
Трёхколёсный велосипед стоял у самых дверей магазина.
- Мы хотели спросить, сколько такой стоит, - сказал Уле-Алек-сандр.
- Сорок крон, - ответил продавец.
- Ого, - протянул Уле-Александр. - Придётся нам ещё попеть.
Они пришли в свой двор. Тут они никого не боялись, потому что
всех знали.
- Раз-два-три - поём! - скомандовал Уле-Александр.
Только они начали, как рядом с ними упал свёрток. А в окне наверху показалась лохматая голова тёти Петры.
- Как чудесно! - крикнула она. - Почти как в Италии. Там всё время поют серенады под окнами!
Следом распахнула окно мама. Она бросила им кулёк с четырьмя кексами.
- Мама опять всё перепутала, - вздохнул Уле-Александр. -Но подкрепиться тоже надо.
Как ни странно, из других окон им ничего не кинули.
- Пойдёмте ко мне считать, - предложил Уле-Александр.
В первом дворе им подали пятачок, а тётя Петра набила в свой свёрток много монеток по одному и два эре, и сколько там получилось денег, было пока непонятно.
- Мне пора домой, - вспомнил Оливер. - Я обещал сварить картошку к маминому приходу, а мне ещё в магазин надо зайти.
- До завтра! - сказал ему Уле-Александр на прощание
Дома мама помогла им сосчитать деньги. Набралось девятнадцать эре.
- Это слишком мало, - вздохнул Уле-Александр. - Нам надо сорок крон.
- Зачем вам так много денег? - удивилась мама.
- Нам надо заработать Оливеру на велосипед, а он стоит сорок крон.
- У-у, - задумчиво протянула мама. - Я думаю, что самое простое - устроить ярмарку у нас в доме. Мы попросим всех, кого знаем, прийти и купить билет.
И мама тотчас позвонила тёте Петре. Ничего лучше она и придумать не могла: тётя Петра загорелась идеей ярмарки. Она вспомнила массу странных прекрасных предметов, которые она может пожертвовать на продажу. Уле-Александр тоже пересмотрел все свои игрушки и решил, что отдаст грузовик. Мама испекла три каравая вкусного хлеба и пирог, а Моне притащил две старые вешалки.
Ярмарка была назначена на среду, но все дни до неё у ребят было очень много дел.
Наведываться к Оливеру они не успевали, а сам он думал, что знает их пока слишком мало, чтобы заявиться к ним без приглашения. Он с радостью вспоминал тот день, когда они ходили по дворам и пели. Денег на велосипед они, конечно, не набрали, ну и ладно. Зато ребята добрые и хотели ему помочь. Оливер только не мог понять, почему они больше не приходят, почему не хотят с ним разговаривать. Какие-то они всё-таки странные. Сперва были злые, потом стали добрые, а теперь никакие.
Оливер расстраивался зря, но он же ничего не знал. Просто мама Уле-Александра сказала, что, может, и неплохо заранее не рассказывать Оливеру о ярмарке. Вот будет для него сюрприз, если они наберут денег ему на велосипед!
В среду ровно в четыре часа тётя Петра позвонила в дверь квартиры Уле-Александра.
- Прошу прощения, благотворительная ярмарка проходит здесь? - спросила она так, будто никогда в глаза не видела ни Иду, ни Монса, ни Уле-Александра.
- Здесь, - ответил Уле-Александр. - Не хотите ли купить билеты?
- А сколько стоит один билет?
- Десять эре, - сказал Уле-Александр.
- Десять эре, - повторила Ида.
- Десять эре, - добавил Моне.
- Большое спасибо, поняла. Тогда я хочу десять билетов, чтобы выиграть этот грузовик, десять - для кружки с трещиной, пятнадцать билетов - для вешалки, потому что мне их вечно не хватает, и пять вот для этого клубка шерсти.
- Это очень дорого тебе будет, - шёпотом сказал Уле-Александр.
- Да уж, - кивнула тётя Петра и достала монетку в десять крон.
- Вот, получите, пожалуйста. А сдачи не надо, пусть пойдёт на хорошее дело.
- Ничего себе! - восхитился Уле-Александр. - У нас уже десять крон и девятнадцать эре! Отлично!
Потом пришли бабушка с дедушкой, и родители Иды, и родители Монса, и даже соседка Упе-Александра.
Дедушка вёл себя странно. Войдя, он сразу подошёл к ярмарочному столу и сказал:
- Пять билетов, пожалуйста.
Купил и сел на диван. Но через короткое время подошёл к столику снова:
- Пять билетов, пожалуйста.
И так он говорил каждый раз,
- Представляете, теперь мы вообще не знаем, сколько у нас денег, - сказал Уле-Александр.
Мама купила несколько билетов за Кроху, папа - за Пуфа, Моне, Ида и Уле-Александр купили по три билета каждый. Но вот настало время разыгрывать билеты. Мама принесла огромную кастрюлю, они сложили в неё все билеты, и Моне, Ида и Уле-Александр стали по очереди тянуть их. Прежде чем запустить руку в кастрюлю, они каждый раз крепко зажмуривались.
Тёте Петре достался грузовик, который отдал Уле-Александр, дедушка выиграл клубок шерсти, а родители Монса, к большой их радости, - два маминых каравая. Пуфу досталась треснувшая
кружка, а Крохѳ - вешалка. Уле-Александр получил пирог, который испекла мама, а Ида с Монсом - по карандашу.
На этом ярмарка закончилась, но тётя Петра и бабушка с дедом остались. Им не терпелось узнать, хватает ли денег на велосипед. Тётя Петра считала, мама пересчитывала,
- Тридцать восемь крон и пятьдесят эре, - сказала она наконец. - Не хватает всего полторы кроны.
- Столько наверняка есть у меня в копилке, - сказал Уле-Александр. - Я коплю с Нового года.
Он достал ключ, открыл копилку, и мама помогла ему отсчитать полторы кроны.
- Сколько сейчас времени?! - громко крикнул Уле-Александр.
- Без четверти пять, - ответила мама.
- Успеем! - сказал Уле-Александр. Он схватил пакет с деньгами и выскочил за дверь, Ида и Моне бросились следом, и они со всех ног припустили в магазин.
- Нам нужен трёхколёсный велосипед, - прохрипел запыхавшийся Уле-Александр. - Вот сорок крон. Пожалуйста!
- Трёхколёсный велосипед? Извольте получить, - ответил продавец.
И принёс красивый синий велосипед.
- Вам его упаковать? - спросил он для порядка.
- Нет, не надо, - ответила Ида.
Они вывезли велосипед на улицу и покатили. Уле-Александр вёл за одну ручку, Моне - за другую, а Ида сидела на седле.
- Только бы он был дома, - сказал Уле-Александр.
Оливер, как всегда, стоял около своего дома. Сегодня, похоже, тоже Уле-Александр играть не придёт и остальные не придут. Надо мне придумать себе занятие, подумал он и нарисовал классики, Когда ребята подошли, он как раз прыгал в дальнем углу.
- Привет, Оливер! - закричала Ида. - А вот и мы.
Он очень обрадовался, ребята это сразу увидели. Но он смотрел только на них, не на велосипед.
- Закрой глаза, - сказал Уле-Александр. - Тебе сюрприз.
Ида слезла с велосипеда, и они бесшумно подкатили его к ногам Оливера.
- Открывай! - сказали они хором.
Оливер открыл глаза и посмотрел. Он смотрел, смотрел, смотрел. Потом осторожно коснулся велосипеда пальцем.
- Он твой, - сказал Уле-Александр. - Ты можешь сесть на него. Оливер всё ещё не сказал ни слова. Он осмотрел колёса, седло,
потом аккуратно сел на велосипед и покрутил педали.
- Он ездит, - сказал Оливер и улыбнулся во весь рот. - Катится. По-настоящему.
- Мы сбегаем за нашими великами и поедем в парк кататься, все вчетвером, - предложил Уле-Александр.
Оливер всё так и улыбался. Какой же он был счастливый, когда катил вслед за ребятами в парк по гладкой красивой дороге! Но, когда они два раза объехали весь парк, он сообразил, что давно хочет им что-то сказать.
- Спасибо, - сказал он.
-Хм, - пробормотал Уле-Александр. - Ты тоже зарабатывал на него деньги. Помнишь, мы петь ходили?
- Да, конечно, - ответил Оливер и покатил дальше.
Оливер радовался своему велосипеду не только в первый день. Он с него, можно сказать, не слезал, катался каждый день с утра до вечера, и скоро его прозвали Оливер-с-велосипедом.
