---

Подробнее...

О магическом кристалле, великой трансмутации и философском камне
Странный человек разогнулся. На собеседника через лупу смотрел глаз, круглый и выпуклый, как у рыбы.
— Кто ты? — только и нашелся, что прошептать пораженный Ластик.
— Я звездочет, алхимик, рудознатец (минералог) и балователь (медик), — важно ответил
Келли. — Искусству постигать тайны бытия я учился у великого Джона Ди, придворного чародея
королевы Елизаветы Английской, а титул барона получил от австрийского императора Рудольфа,
просвещеннейшего из государей. Со мной ты можешь быть совершенно откровенен. Я —
единственный, кто способен тебя понять, о чудесный отрок. — Он убрал лупу и впился взглядом в
лицо Ластика. — Про тебя толкуют, будто ты ангел, побывавший в Раю и вернувшийся на Землю. Я
был уверен, что это глупые выдумки московитов, известных своим невежеством и суеверием.
— О, прости! — Барон прикрыл ладонью рот. — Само сорвалось. Но раз ты вла...

---

Подробнее...

Классная девчонка
Снова, как год назад, Ластик ехал в южном направлении, но до чего же изменился способ его
передвижения!
Ныне он не трясся в собачьем ящике, а покачивался на мягких подушках просторной царской
кареты.
Вокруг сверкал золотыми латами почетный эскорт из конных рейтаров с опущенными забралами
на шлемах, с многоцветными штандартами в руках, а сзади на рысях поспевали полторы тысячи
дворян московских, разодетых в пух и прах.
Грандиозная процессия прогрохотала через Москву-реку по специально выстроенному мосту
неслыханной конструкции — он держался не на опорах, а на одних канатах (самоличное изобретение
его величества) — и с необычной для церемониального посольства скоростью понеслась по широкому
шляху. Зная, с каким нетерпением государь ждет свою невесту, князь Солянский велел гнать во весь
опор.
Мчали без остановки и в тот же день перед закатом сошлись с поездом сандомирского воеводы...

---

Подробнее...

Трудно быть Богом
Сенат раньше назывался Боярской Думой, совещательным органом при царе-батюшке, где
знатнейшие мужи государства сидели и думали — рядком, на поставленных вдоль стен скамьях.
Зима ли лето ли, но все непременно в горлатной шапке, собольей шубе, с посохом. Место за каждым
строго определено, согласно древности рода, и упаси боже занять чужое — хуже этого преступления нет.
Говорили в Думе тоже по старшинству, и чем выше место, тем длиннее. Тут главное было не что
сказать, а как встать, как поклониться, да загнуть повитиеватей и чтоб сказанное можно было
истолковать и в таком смысле, и в этаком. Прямодушные и упрямые в совете надолго не
задерживались — кто отправлялся в ссылку, а кто и на плаху.
При Иоанне Дума собиралась нечасто, не больно-то любил Грозный советоваться.
При Борисе сиживали часто и подолгу, но больше помалкивали. Знали, что хитрый Годунов
заранее все решил, а бояр собирает, лишь ч...

---

Подробнее...

Изучение общественного мнения в 1606 году
Вбежал во двор скороход, увидел князя Солянского, поклонился и давай мести алой шапкой по земле
— раз, другой, третий, от чрезмерного почтения:
— К твоей милости княжна Соломония Власьевна Шаховская!
— Скажи, сейчас буду.
Ластик поднялся, передал попугая дворецкому.
На ближней церкви Рождества Богородицы-что-на-Кулишках ударил колокол, созывая прихожан на
молитву. Стало быть, уже три часа пополудни, пора ехать в Кремль, на заседание Сената. По Соломке
можно часы проверять, тем более что стоявший в парадной горнице часовой короб нюрнбергской
работы, хоть и был украшен золотыми фигурами, но время показывал весьма приблизительно.
Ехать к царю на совет вельможе такого ранга полагалось с честью, то есть с подобающим эскортом
и с превеликим шумом, иначе зазорно.
Из колымажного сарая выкатили здоровенную карету и запрягли в нее аж десять лошадей — на
большей, чем ...

---

Подробнее...

Из «Жития блаженномудрого чудотворца Ерастия Солянского
«…А в Светлый Четверг князюшка пробудился ото сна еще позднее обыкновенного. Солнце в небе
стояло уже высоко, но в тереме все ступали на цыпочках и говорили шепотом, дабы не потревожить
сон его милости. Накануне благородный Ерастий до глубокой ночи был Наверху, у государя, а как
возвернулся в свои хоромы, изволил еще часок-другой заморскую птицу папагай словесной
премудрости обучать, да и умаялся.
Лишь в полдень донесся из опочивальни звон серебряного колокольца — это свет-князюшка
открыл свои ясные оченьки и пожелал воды для утреннего омовения да мелу толченого. Сказывают,
будто есть у Ерастия в устах некий волшебный зуб белорудный, и ежели тот зуб каждоутренне с
особой молитвой не начищать, то вся чудесная сила из него уйдет.
Про князя-батюшку всей Москве ведомо — как он, будучи малым дитятей, жизнь за государя
царевича отдал и был годуновскими душегу...

---

Подробнее...

В доску свой
Ну вот, сообразил Ластик, это я от страха с ума сошел. И очень запросто, от нервного стресса.
— Приехали, — сказал он вслух. — Кажется, я чокнулся.
Царевич вздрогнул, обернулся, захлопал глазами.
— А? — Он затряс головой, словно отгоняя наваждение. — Ты что изрек, холопишко? — Потер лоб
и вполголоса пробормотал. — Ёлки, никак крыша поехала.
— Это у меня крыша поехала от вашего семнадцатого века, чтоб ему провалиться, — объяснил
царевичу Ластик, окончательно убедившись, что лишился рассудка. — Вот и мерещится черт-те что.
Голубые глаза достославного потомка Рюрика моргать перестали, а наоборот раскрылись широко-
широко.
— Боже Пресвятый, Pater noster, ну честное пионерское, — забормотал и вдруг как бросится к
Ластику, как схватит за плечи и давай трясти. — Ты кто такой? Ты откуда тут взялся?
— Я Эраст Фандорин… из шестого класса… из Москвы… — лепетал Ластик, болтаясь в сильных
руках Дми...

---

Подробнее...

Проклятое средневековье
Челобитное посольство, если по-современному — приветственная делегация, выехала из Москвы на
многих повозках, растянувшись по Серпуховскому шляху на версту с гаком. Впереди ехали конные
стрельцы, за ними в дорожных возках великие послы, потом на больших телегах везли снятые с колес
узорны колымаги (парадные кареты), да царевы дары, да всякие припасы. Потом опять пылили
конные, вели на арканах дорогих скакунов.
Путешествовали быстро, не по-московски. Остановки делали, только чтоб дать лошадям отдых и
сразу же катили дальше.
Живой подарок Дмитрию — плененного мальчишку-самозванца — Шуйский держал под личным
присмотром, велев посадить воренка в короб, приделанный к задку княжьей кареты.
Судя по запаху и клокам шерсти, этот сундук обычно использовался для перевозки собак —
наверное, каких-нибудь особо ценных, когда боярин ездил на охоту. Ластик так и прозвал свое
временное обиталище ...

---

Подробнее...

Выдать головой
Подлый Ондрейка безо всяких церемоний перекинул претендента на престол через плечо, будто
мешок, и поволок вниз по лестнице, потом через двор.
Отбиваться и сопротивляться не имело смысла — руки у Шарафудина были сильные. Да и, если
честно, оцепенел Ластик от такой превратности судьбы, словно в паралич впал.
В дальнем углу подворья, за конюшнями, из земли торчала странная постройка: без окон,
утопленная по самую крышу, так что к двери нужно было спускаться по ступенькам.
Ондрейка перебросил пленника с плеча под мышку, повернул ключ, и в нос Ластику,
болтавшемуся на весу беспомощной тряпичной куклой, ударил запах сырости, плесени и гнили. Это,
выходит, и есть боярская темница.
В ней, как и положено по названию, было совсем темно — Ластик разглядел лишь груду соломы
на полу.
В следующий миг он взлетел в воздух и с размаху плюхнулся на колкие стебли.
Вскрикнул от боли — в ответ раздался ...

---

Подробнее...

Княжна Соломка
И как хлопнет в ладоши.
Дверь сама собой распахнулась, и в трапезную вошла, верней, вплыла толстая размалеванная тетя
очень маленького роста, не выше Ластика. Щеки у нее были круглые и красные, будто помидоры,
брови — два нарисованных сажей полукруга, губы неестественно алые, а через плечо перекинута
пышная, переплетенная золотой лентой коса. Чудное создание всё с ног до головы сверкало золотом
и серебром: и венец на голове, и платье, и сапожки.
— Ай лепа, ай сладкозрима! — восхитился княжной Василий Иванович.
Та же низко поклонилась и пропела тоненьким голоском:
— Исполать тебе, государь царевич.
— Здравствуйте, — несколько ошарашенно ответил Ластик. Ну и подобрал ему Шуйский
подружку! Что с ней прикажете делать, с этой куклой?
— Играйтеся, — велел боярин Соломонии Власьевне, и та снова поклонилась — теперь уже князю.
Махнула Ондрейке широким рукавом (наверное, именно из такого выпу...