---

«Нева» 2016, №2   Игорь Ефимов
Крутые ступени цивилизации
Судьбою павшей Византии
Мы научиться не хотим...
Владимир Соловьев

Вглядываясь в туман грядущего, великий русский «дозорный», Федор Михайлович Достоевский, так описал, каким ему представляется XX век:

«Раскольникову грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, ...

---

Нет, не может интеллигент полюбить правителя — хоть ты его режь!
Российский интеллигент — тем более.
Разве что великий Пушкин в зрелые годы сумел с сочувствием вглядеться в судьбу Бориса Годунова, восхититься Петром Первым, даже найти слова одобрения для Николая Первого: «он честно, бодро правит нами». Но друзьям его молодости, которые потом вышли на Сенатскую площадь в Петербурге, больше нравились его юношеские строчки про Александра Первого: «кочующий деспот», «плешивый щеголь», «враг труда».
После великих реформ 1861 года любые представители государственной власти становятся объектом охоты для террористов всех мастей, от народовольцев до эсеров. В одном из своих писем властитель дум российской интеллигенции, Лев Толстой, дал огульное оправдание этой ненависти: «Все французские Людовики и Наполеоны, все наши Екатерины Вторые и Николаи Первые, все Фридрихи, Генрихи и Елизаветы, немецкие и английские, несмотря на все старания хвалителей, не могут в наше время внуша...

---

Игорь Ефимов Список публикаций:
Звезда № 7 за 1997 г. Зрелища. Роман.
Звезда № 7 за 1998 г. Кто более равен?
Звезда № 11 за 1998 г. Истоpические модели закpепления неpавенства.
Звезда № 2 за 1999 г. Хозяева знаний и хозяева вещей
Звезда № 5 за 1999 г. Большой террор в России
Звезда № 7 за 1999 г. Новый Нострадамус. Закат Америки в ХХI веке
Звезда № 9 за 1999 г. Новый Заратустра. Высоковольтные всех стран, обpазумьтесь!
Звезда № 1 за 2000 г. Сергей Довлатов как зеркало Александра Гениса
Дружба Народов № 2 за 2000 г. Сергей Довлатов как зеркало российского абсурда
Новый Мир № 5 за 2000 г. Солженицын читает Бродского
Звезда № 6 за 2000 г. Дуэль с царем
Звезда № 1 за 2001 г. Ответы на вопросы журнала ?Звезда.
Звезда № 7 за 2001 г.  Суд да дело   Роман
Звезда № 8 за 2001 г.  Суд да дело   Роман. Продолжение
Звезда № 9 за 2001 г.  Суд да дело   Роман. Окончание
Звезда № 2 за 2002 г.  Аттила в ...

---

Подробнее...

Игорь Маркович Ефимов родился 8 августа 1937 года в Москве, в семье военного, который в год рождения сына был репрессирован. В 1960 году окончил Ленинградский политехнический институт, по образованию - инженер-турбинщик. Позже окончил Литереатурный институт им. М.Горького. Работал в НИИ по исследованию газовых турбин, преподавал в институте. Начал писать прозу в начале 1960-х годов и быстро приобрел известность. Дебютная книга Игоря Ефимова, "Смотрите, кто пришел!", вышла в Ленинграде в 1965 году, затем была опубликована повесть "Таврический сад". Написанный в 1967 году роман "Зрелища" не был опубликован и ходил в "самиздате". В 1970-х годах Игорь Ефимов выпустил сборник современной прозы "Лаборантка" и исторический роман об Английской революции "Свергнуть всякое иго". В 1978 году под псевдонимом Андрей Московит увидела свет работа Ефимова "Метаполитика (философия истории)", а после эмиграции писателя в США вышли книги "Без буржуев" (о советской экономике), "Пра...

---

Игорь Ефимов
Сергей Довлатов как зеркало российского абсурда

Игорь Ефимов

Сергей Довлатов как зеркало российского абсурда

Мы хотим беспечно играть в пятнашки...

Иосиф Бродский

Русский борец с коммунизмом в веке XX так сцепился со своим противником, что стал слепком с него.

Неизвестный автор

 

Книга эта написана с блеском. Каждая фраза таит либо изящный парадокс, либо неожиданный ход, либо зернышко иронии, либо точную метафору. И сам предмет рассказа — Сергей Довлатов — предстает перед читателем высвеченным с разных сторон яркими софитами авторской памяти и воображения. Андрей Синявский написал “Прогулки с Пушкиным”. Александр Генис написал свои “прогулки с Довлатовым”, в которых с искренним увлечением воссоздал того Довлатова, которого он знал и любил. Здесь и там раздаются хвалебные отзывы об этой книге — и они вполне заслужены . Рецензенту остается лишь присоединиться к ним и порекомендовать...

---

ИГОРЬ ЕФИМОВ
СЕРГЕЙ ДОВЛАТОВ КАК ЗЕРКАЛО АЛЕКСАНДРА ГЕНИСА
Мы хотим беспечно играть в пятнашки...
Иосиф Бродский

Русский борец с коммунизмом в веке XX так сцепился со своим противником, что стал слепком с него.
Неизвестный автор

Александр Генис пишет с блеском. Каждая его фраза таит либо изящный парадокс, либо неожиданный ход, либо зeрнышко иронии, либо точную метафору. И сам предмет рассказа предстаeт перед читателем высвеченным с разных сторон яркими софитами авторской памяти и воображения. Андрей Синявский написал "Прогулки с Пушкиным". Александр Генис написал свои "Прогулки с Довлатовым", в которых с искренним увлечением воссоздал того Довлатова, которого он знал и любил. Здесь и там раздаются хвалебные отзывы об этой книге - и они вполне заслужены. Однако в любой книге есть ещe один персонаж - сам автор. Который порой даже претендует на главную роль. "Я... пишу, рассчитывая поговорить о себе", - сознаeтся Генис уже на первых страницах книг...

---

Подробнее...

Алексей Яковлевич Корепанов
Множатся тени
«Это было осенью, в ноябре. Помнится, тогда недели две подряд шли почти непрерывные мелкие
холодные дожди, превращая воздух в безвкусную влажную вату. Поблекшие, полинявшие улицы
пропитались автомобильным перегаром и мертвенно-печальным запахом прелой листвы. Грязь,
брызги из-под колес, потеки на стенах, мокрые пятна лиц, треск зонтов на трамвайных остановках и у
дверей гастрономов, печальный шорох плащей. Безвременье, мучительная смерть осени, не
желающей уступать место грядущей покойнице-зиме.
Третий день бродил он по улицам этого промокшего города, куда попал, в общем-то, случайно,
проездом. Очередной серый полдень принес, наконец, перемены: во-первых, промаявшись в кисло-
прело-потной духоте вокзала, отупев от гомона и толкотни, он приобрел плацкартный билет, а во-
вторых, выкарабкавшись из заплеванного храма уродливого божества Железной Дороги, обнаружил,
ч...

---

Подробнее...

Алексей Яковлевич Корепанов
Игры на песке
Сереже на память о песчаной горе
– Смотри, Ник! – сдавленно сказал Ром, застыв на полусогнутых ногах.
Ник, уже повалившийся на песок, мгновенно вскочил, приготовившись отреагировать на новую
опасность. Проследив за взглядом Рома, он ошеломленно выругался и медленно вытер рукавом
мокрый лоб, сдвинув к затылку синюю матерчатую кепку с длинным козырьком. Похлопал по
комбинезону, стряхивая песчинки, и направился к невысокой насыпи, пересекавшей склон левее их
маршрута. Ром, так и не расшнуровав высокие ботинки, выпрямился и зашагал следом, сплевывая
хрустящий на зубах песок.
Горячий ветерок, без устали веющий из плотного белесого тумана, в котором скрывался горизонт,
тыкался в бок перегородившей мир необъятной песчаной гряды и взвивался к ее далекому верхнему
краю, неровной чертой окаймлявшему бледное небо. От его легких порывов постоянно то тут, то там
возника...

---

Подробнее...

Алексей Яковлевич Корепанов
Чередою бегущие дни
Уже с утра в комнате было душно, распахнутое настежь окно совсем не спасало. По улице гоняла на
мотоциклах орда подростков, от грохота дребезжали стекла в книжном шкафу, сизая дымка
стелилась над полом, и прелестный запах выхлопов смешивался с ароматом нагревающегося под
солнцем асфальта. Несло по тротуарам пыль, тополиный пух и бумажки от мороженого. Хотелось в
тайгу. Или в сельву. Хотелось в десятый век.
С завтрашнего дня начиналась последняя неделя занятий, а потом предстоял прием экзаменов и
активное участие в ремонте школы, поэтому воскресный день нужно было заполнить отдыхом на всю
катушку. Но отдыхать в грохоте и вони смогут, наверное, только те, кто будет после нас – выросшие
на бетонных лугах под кислотными дождями, чьи игрушки – дозиметры, уголок встреч – свалки,
лучшее украшение – противогаз, а любимое место игр – антропогенная пустыня. Я в таких усл...