Копенгаген и паром в Норвегию
Папа, мама, бабушка и восемь детей приехали в Копенгаген. Папа сидел с картой в руке и смотрел на
названия улиц – он искал дорогу к здешней туристической базе. Мама вертела головой, смотря то
вперёд, то назад, то по сторонам, и следила, чтобы никто из детей не потерялся. Бабушка застыла как
статуя и глядела прямо перед собой – Копенгаген был настоящий большой город, и она это понимала.
Дети крутили педали и всё время оглядывались на папу. Когда он останавливался, останавливались и
они, когда он поворачивал, они тоже поворачивали.
Наконец они нашли базу и вздохнули с облегчением. Здесь они могли оставить свои велосипеды и
забронировать места на ночь. Уже вечерело, но о том, чтобы лечь, не было и речи. Они поели, а
потом, перед тем как идти в город, папа собрал всех на семейный совет – дело в том, что у них уже
почти не осталось денег.
– Прежде всего, мы отложим деньги на обратные билеты, – сказал папа и отодвинул в сторону
большую стопку денег.
– Да, и ещё на то, чтобы расплатиться за турбазу, – сказала мама.
– Правильно! – И папа выложил на стол ещё одну пачку денег, но не такую большую, как первая.
– Отложи и нам на еду, – сказала мама.
– Хорошо, но немного. Теперь мы уже совсем скоро будем дома, поэтому ничего страшного не
случится, если сегодня и завтра мы поедим поменьше.
– Ты прав, – согласилась с ним мама. – А ещё нам нужны деньги, чтобы посмотреть город.
– Нужно, но не так много, как ты думаешь. Кое-что мы можем увидеть совершенно бесплатно.
– Например, людей, – вмешалась бабушка.
– Итак, начинаем знакомство с Копенгагеном. Идём в парк Тиволи! – объявил папа.
По дороге туда он купил пять пучков моркови, шесть апельсинов и пять буханок хлеба. Потом
достал свой финский нож.
– У нас кончилось масло, – напомнила ему мама.
– Неважно, – сказал папа. – Поедим хлеб без масла. Держитесь друг за друга, дети, и следуйте за
мной!
Теперь уже бабушка вертела головой во все стороны. Её страх прошёл. Страшно было сидеть в
коляске среди мчавшихся по обеим сторонам от неё автомобилей. Теперь же она шла пешком и могла
остановиться, когда пожелает. Детям казалось, что ей хочется останавливаться даже слишком часто,
но наконец они подошли к большим воротам. Они были украшены гирляндами из лампочек. Сверху
большими буквами было написано «ТИВОЛИ». Папа купил билеты, и они вошли в парк.
– Не может быть, не может быть, – то и дело говорила бабушка.
Дети охали, ахали и не знали, на что смотреть в первую очередь – тут было слишком много
интересного. Они как будто попали в другую страну. Здесь была китайская пагода со странной
изогнутой крышей. Цветы и фонтаны. Колесо обозрения, карусели, множество лавочек, в которых
продавали лотерейные билеты и тут же выдавали выигрыши, тиры и блошиный цирк. Маленькие
домики выглядели, как дворцы, дома побольше были украшены гирляндами из лампочек, которые
сверкали и переливались. По пруду среди маленьких пароходиков плавали утки, а в воде можно было
увидеть золотых рыбок. Занавес небольшого театра под открытым небом был сделан в виде
огромного павлина. А американские горы! А маленький поезд, который сновал среди посетителей! А
ослик, который возил маленького мальчика! И ещё десять тысяч самых разных интересных
аттракционов. У папы, мамы, бабушки и детей разбегались глаза, они смотрели на всё, открыв от
удивления рты. Но вот они услышали бой барабанов, и в открытые ворота вошёл военный духовой
оркестр. На музыкантах была красная форма, на головах высокие чёрные меховые шапки, на боку у
каждого висела сабля, а впереди всех ехал капельмейстер на белом коне. Звуки победного марша
разносились по всему парку, а лотерейные автоматы, колесо обозрения и карусели остановились,
слушая музыку.
– Это гвардия Тиволи, – шепнул папа детям.
– Бежим за ними, – предложила Мона. – Куда они, туда и мы.
Ей никто не возразил. Бабушка и Мортен семенили, как могли, а все остальные шли в такт музыке,
как будто всю жизнь маршировали вместе с этим оркестром. Так они промаршировали по парку вдоль
и поперёк, и, когда оркестр вышел из парка уже через другие ворота, оказалось, что они прошли
большое расстояние. Они не успели остановиться, как папа сказал:
– А теперь мы пойдём в театр!
– Но у нас нет денег на билеты! – возразила ему мама.
– Ха-ха! – засмеялся папа. – Здесь театр бесплатный.
– Ты шутишь, – не поверила мама. – Театры не бывают бесплатными.
– Сейчас ты сама убедишься, что бывают!
Первым делом они подошли к театру, на занавесе которого красовался огромный павлин. На
скамейках сидело много людей, другие плотной стеной стояли позади скамеек. Папа посадил
Мортена на плечи бабушке, Мину – на плечи маме, а Милли – на плечи себе, в это время занавес
поднялся, послышалась красивая музыка, на сцене стояли хорошенькие балерины, которые танцевали
так легко, что почти не касались пола. Они кружились под музыку на кончиках пальцев.
– Они как будто воздушные, – сказала бабушка. – Никогда не видела ничего подобного.
Потом на сцену выпорхнула девушка с длинными волосами, она была очень грустная. Дети и
бабушка сразу это поняли, хотя она ничего не говорила, а только танцевала. Наконец появился её
отец, он был сердит и топал ногами, за ним выбежал юноша, это на него сердился отец девушки,
потому что он тут же прогнал его со сцены.
– Они, наверное, хотели пожениться, а отец девушки им не разрешил, – прошептала бабушка.
К счастью, у молодой девушки была камеристка по имени Колумбина, а молодой человек имел
камердинера, которого звали Арлекин. Колумбина и Арлекин хотели помочь влюблённым. Ещё там
был чудак по имени Пьеро, он был клоун и без конца падал, как будто не мог держаться на ногах, но
он был такой смешной, что дети надолго забыли о неприятностях девушки и юноши. В конце концов
все завершилось благополучно. Все танцевали и были счастливы.
– Это самое красивое из того, что я видела за границей, – объявила бабушка, когда спектакль
кончился. Она была так впечатлена танцами, что и она сама, и дети следом за ней шли
пританцовывая. Даже Мортен пытался идти на цыпочках, но оказалось, что это довольно трудно.
– Когда мы вернёмся домой, в наш домик в лесу, я всё время буду танцевать, – сказала Мона.
– Да-да, мы все будем танцевать, – поддержал её папа. – Я завернусь в клетчатый плед и буду
изображать Арлекина. А сейчас поспешим дальше. Нам предстоит кое-что сделать, но это будет
стоить нам денег. И сделаем мы это все вместе, по отдельности будет не так интересно.
– Колесо обозрения! – догадался Мадс.
Бабушка посмотрела на висящие высоко в воздухе корзинки и покачала головой.
– Американские горки! – сказала Марта.
Бабушка опять покачала головой.
– Поезд! – сказал папа. – Ми все поедем на поезде.
Они купили билеты, кондуктор зазвонил в звонок, и поезд-лилипут, пыхтя, тронулся с места и
покатил мимо китайского домика, концертного зала, фонтанов и цветов.
Мортен махал всем людям, мимо которых они проезжали, а их было очень много, и, поскольку у
всех было хорошее настроение, они махали ему в ответ.
– Теперь мы в Дании и на поезде прокатились, – сказала Мина.
– Да, спасибо за всё, что мы повидали, а сейчас скорее домой – малышам пора спать! – сказала
мама.
– Ещё рано, – заявил вдруг папа. – Сейчас мы все пойдём ужинать.
Они нашли свободные скамейки, папа доставал одну буханку хлеба за другой, нарезал толстые
ломти и давал каждому. Бабушка почистила апельсины, мама – морковку, и каждый получил на ужин
по три блюда.
– И долго ты собираешься ещё здесь пробыть? – спросила мама у папы.
– Ровно до полуночи, – ответил он.
Дети замерли в предвкушении чего-то интересного. Если папа хочет, чтобы они так поздно ушли
из Тиволи, значит, на это есть причины. Бабушка и Мортен клевали носом, Мортен сидел у бабушки
на коленях, и они оба немного покачивались из стороны в сторону. Когда на ратуше часы пробили
полночь, возле них взорвался фейерверк.
– На помощь! – воскликнула бабушка. – Мы взорвались!
– Мы разорвались! – кричал Мортен.
– Нет-нет, – успокоил их папа. – Всё в порядке, откройте глаза!
В парке было темно, но в чёрном небе под грохот и треск то и дело вспыхивали звёзды всех цветов
радуги – красные, зелёные, жёлтые и синие звёзды разлетались по всему небу. Бабушка невольно
протёрла глаза.
– Они как будто празднуют сразу и День Конституции и Новый год, – сказала она. – Даже военный
оркестр играет.
– Да, – согласился с ней папа. – Думаю, что на сегодня это последнее развлечение. – Вот теперь
нам всем пора спать.
В ту ночь все спали очень крепко, но и во сне они видели маленьких балерин, танцующих на
цыпочках среди рассыпающихся звёзд, так что трудно сказать, хорошо ли они выспались, когда
проснулись, чтобы провести в Дании свой последний день.
На борту судна, которое шло из Копенгагена в Осло, толпились пассажироы. Ни мачт, ни парусов
на этом судне не было, зато у него была паровая машина, и оно должно было перевезти всех
пассажиров в Норвегию.
В том числе папу, маму, бабушку и восемь детей. Они как раз поднялись на борт, и бабушка,
случайно опустив руку в карман юбки, вынула из кармана пять датских крон, о которых она совсем
забыла. Какая досада! Ведь ей так хотелось купить какой-нибудь подарок для маленькой Анны-
Офелии.
– Через сколько минут отойдёт наш пароход? – спросила она у папы.
– Минут через сорок, – ответил папа.
– Мне надо успеть в магазин. Я нашла у себя немного денег, о которых совсем забыла.
– Иди, конечно, только, пожалуйста, не опоздай. Нам было бы грустно вернуться в Норвегию без
тебя.
– Не опоздаю, – пообещала бабушка.
– Я пойду с бабушкой и буду её охранять, – вмешался Мортен.
– А мы тем временем найдём на палубе удобные места, – сказала мама.
Держась за руки, бабушка и Мортен спустились на причал и скрылись в толпе.
– Как думаешь, что нам купить Анне-Офелии? – спросила у Мортена бабушка.
– Автомобиль, – тут же решил Мортен. – Заводной автомобильчик или грузовичок.
– Мне это нравится. Вот только найдём ли мы с тобой здесь магазин, в котором продают игрушки.
В городе бабушка видела много таких магазинов, но теперь, когда они ей понадобились, она не
нашла ни одного. Сколько они с Мортеном ни искали, они не увидели ни одной витрины, в которой
были бы выставлены игрушки.
– Придумали мы неплохо, но, если мы сейчас же не найдём магазина игрушек, нам придётся
вернуться ни с чем.
– Смотри, бабушка, какой красивый дом! – воскликнул Мортен. – Интересно, что там такое?
– Это замок Амалиенборг. Так сказал папа.
– Наверное, королю приятно жить рядом со всеми пароходами. А захочет, может покататься на
лодке. Спустился на берег и – пожалуйста.
– Здесь живёт не король, а его мать, королева. Давай постоим и посмотрим, может, она выйдет из
замка?
– Нет, бабушка. У королевы сейчас тоже каникулы. Она, наверное, устала быть королевой и
решила немного попутешествовать.
Мортен сказал так, потому что испугался, что бабушка забыла о времени, а он не мог допустить,
чтобы пароход в Норвегию ушёл без них.
– Тогда поспешим! – И бабушка устремилась вперёд.
– Здесь совсем нет магазинов, только замки, – огорчился Мортен.
– Давай пройдём ещё один квартал, может, нам повезёт, – предложила бабушка.
И верно, на следующей улице они увидели несколько магазинов, но магазина игрушек среди них
не было, только продуктовые, скобяная лавка и булочная.
– Может, купим Анне-Офелии датскую булочку? – предложил Мортен.
– Можно и булочку, но мне хотелось купить ей что-нибудь, что осталось бы у неё на память, –
сказала бабушка.
Они подошли к магазину, где в витрине лежали всякие инструменты.
– А молоток ей не подойдёт? – спросил Мортен. Для себя он, конечно, выбрал бы молоток и
потому надеялся, что Анне-Офелии тоже было бы приятно получить его в подарок.
– Гм-гм, – хмыкнула бабушка. – Зайдём сюда, всё равно у нас нет времени, чтобы идти дальше.
Они вошли в магазин, и тут же продавец поклонился им и спросил, что их интересует.
– Мы ищем подарок для маленького ребёнка, – ответила бабушка. – Не для грудного, конечно,
нашей девочке уже годик.
– Может быть, ей подойдёт отвёртка? – спросил Мортен.
– Нет, не думаю, – ответила бабушка.
Продавец с удивлением перевёл взгляд с бабушки на мальчика, он не имел привычки продавать
молотки, отвёртки и другие инструменты для годовалых детей.
– А не купить ли ей кусачки? – вдруг сказала бабушка. – Смотри, какие они милые.
– Нет-нет, только не кусачки! – воскликнул Мортен. – Она может ими пораниться.
– Ты прав.
Бабушка обежала взглядом весь магазин. Рядом с ними стояли большие лопаты и мотыги, а ещё
грабли. У некоторых зубья были железные, эти, безусловно, не подходили для маленькой Анны-
Офелии, но тут же были и деревянные грабли, и они выглядели вполне безопасными.
– Мы купим деревянные грабли, – решила бабушка. – Они обязательно ей понравятся. Она уже
совсем скоро сможет ими пользоваться.
– Мне они тоже нравятся. Возьмём те с красным ободком внизу.
На граблях, на которые он показал, внизу был красный ободок.
– Сколько они стоят? – поинтересовалась бабушка.
– Пять крон, – ответил продавец, он ещё не успел прийти в себя от удивления. Ему было даже
трудно представить, что кто-то захотел подарить годовалому ребёнку грабли.
– Это нам подходит, – сказала бабушка. – Понимаете, это будет подарок, а потому, пожалуйста,
упакуйте его красиво.
– Упакую красиво, непременно, – уверил её продавец и куда-то ушёл вместе с граблями. Он долго
не возвращался, и Мортен с тревогой думал о пароходе, который вот-вот уплывёт в Норвегию без них,
но потом его отвлекли всевозможные инструменты.
– Смотри, какие красивые вилы! – сказала бабушка. – Я бы от таких не отказалась, но я куплю их в
другой раз, когда снова мы приедем в Копенгаген.
Наконец продавец вернулся с красивым пакетом. Грабли были завёрнуты в красную шелковистую
бумагу, и пакет действительно выглядел очень нарядно.
Бабушка поблагодарила продавца, и они с Мортеном вышли из магазина. На улице они услыхали
три пароходных гудка.
– Никак наш пароход отходит? – испугалась бабушка.
Она спросила у какого-то прохожего, который час.
– Ровно четыре, – ответил он.
– Не может быть! – воскликнула бабушка. – Наш пароход, Мортен!.. Что нам делать?
Мортен даже заплакал от отчаяния. Именно этого он и опасался. Вокруг них уже столпился народ.
– В чём дело? – спрашивали люди друг у друга.
– Пароход в Норвегию… Мы опоздали на него… Замешкались и опоздали.
– Садитесь скорее! – сказал рассыльный на велосипеде. Он посадил бабушку на багажник, Мортена
пристроил в корзину, висящую спереди, и, положив ему на плечо грабли, крикнул: – Держитесь
покрепче!
И помчался. Он ловко лавировал между автомобилями и велосипедами и всё время так громко
свистел, что люди разбегались во все стороны, уступая ему дорогу.
– Пароход опять прогудел три раза, – сказала бабушка. – Это чтобы мы услыхали.
Ей было так интересно, поспеют ли они на пароход, что она даже забыла, что ей страшно ехать
среди всех этих машин.
– Уже совсем близко! – сказал Мортен.
– Сидите тихо! – сказал рассыльный. Он не сбавлял скорости. Вот и причал, и пароход! Сходни уже
убрали, но два матроса стояли возле отверстия, в котором они скрылись. На мостике стоял капитан, а
рядом с ним папа. Вот папа кивнул и показал на бабушку и Мортена. Капитан тоже показал на них и
что-то крикнул штурману, а штурман в свою очередь что-то крикнул матросам.
Рассыльный резко затормозил, так что Мортен чуть не вылетел из своей корзины, но кто-то
подхватил его на руки и передал двум матросам. Потом пришла очередь бабушки. Два человека на
причале отнесли её на руках и передали матросам. Рассыльный бросил на борт длинный пакет в
красной шелковистой бумаге, и папа крикнул ему сверху:
– Молодец! Спасибо за доставку! – И бросил рассыльному пакетик с датскими монетами – папа
тоже кое-что нашёл в своих карманах.
Рассыльный поклонился и радостно заулыбался. Теперь пароход мог спокойно покинуть Данию.
На другое утро папа, мама, бабушка и восемь детей стояли на палубе и смотрели на свою страну. У
них было чувство, что они вернулись из кругосветного путешествия. На пристани их встретил Хенрик
с грузовиком, и, когда они наконец приехали в домик в лесу, оказалось, что Хюльда приготовила для
них вкусный завтрак. И это было замечательно, потому что у них уже не осталось денег, чтобы
позавтракать на пароходе.
Самоварная Труба от радости чуть не перекувырнулась через голову и без конца, снова и снова,
здоровалась с каждым из них.
Наконец она так устала, что упала посреди двора и уснула.
Вскоре к ним пришёл Уле-Александр.
– Я знаю, что вы уезжали на каникулы, – сказал он.
– Да, мы ненадолго ездили в Данию, – сказала бабушка и начала рассказывать об их путешествии.
Они говорили по-датски, танцевали на кончиках пальцев, во всяком случае, на цыпочках, рычали,
как лев, рассказывали про слонов и про бабушкину соломенную шляпу, про Розу и Джорджа. Марта
обошла вокруг дома и была рада, что всё на своих местах, и, хотя до той поры, когда сбудутся её
тайные мечты, оставалось прожить ещё много лет, ей было приятно убедиться, что дома всё в
порядке.
Мортен сбегал в лес и поздоровался со своей ёлочкой.
– Как же ты выросла за лето! – сказал он ей.
Если бы ёлочка могла говорить, она бы ему ответила:
– Спасибо, ты тоже сильно подрос.
Потому что Мортен действительно стал гораздо выше, только сам ещё этого не заметил.
