Моваххед Дильмагани
СЕРЕБРЯНЫЕ МОНЕТКИ
Перевел с персидского Л. Антонов.
Рис. Р. Вольского.
аннее утро. Мрачные тучи заволокли небо над городом. Дождь хлестал всю
ночь и прекратился лишь часа два назад. Блестели вымытые крыши домов, из водосточных труб
стекала вода, тротуары и мостовые не успели просохнуть.
Город постепенно оживал. Спешили прохожие, стараясь согреться быстрой ходьбой. Из их ртов
тоненькой струйкой вырывался пар. Гудки автомобилей неуверенно дрожали в сыром воздухе.
На улице появился мальчик лет пятнадцати, одетый в рваные полосатые брюки и сильно
поношенный серый пиджак. Покрасневшие от холода руки он спрятал в карманы брюк. Шел, шаркая
по грязи грубыми и неуклюжими размокшими ботинками. Походка его была какой-то расслабленной
и безвольной. Он шагал, наклонившись вперед и втянув голову в приподнятые плечи. На лбу его
висел клок нечесаных волос. Но на худеньком лице застыло выражение радости. Мальчик верил, что
сегодня ему повезет больше, чем вчера.
Это был Саид, человек без профессии и постоянной работы. В дни, когда внезапно прекращались
ливни, у него появлялось много клиентов. Нужно только найти хорошее место — и приличный
заработок обеспечен.
Саид направился к площади Мохбер-эд-Доуле — там всегда останавливались машины, прибывшие
из Шамирана. Сегодня машины обязательно будут в грязи. А возможно, в Шамиране шел снег… Тогда
их владельцам без услуг Саида не обойтись. Он будет вытирать забрызганные грязью стекла
автомобилей и заработает на обед.
Саид шел, мурлыча себе под нос несложный мотив. Иногда он прерывал пение и пытался не очень
удачно высвистать ту же мелодию. Мальчик прошел уже половину проспекта Фирдоуси, как вдруг
чья-то рука коснулась его плеча. Саид оглянулся:
— Ах, это ты, Согра? Как дела?
Девочка в рваных башмаках, не переставая жевать резинку, широко улыбнулась в ответ.
Она была высокого роста, года на два моложе Саида, с круглым и смуглым лицом. Из-под
старенького зеленого шарфика, обмотанного вокруг шеи, выглядывали длинные каштановые косы. В
руках она держала пачку лотерейных билетов.
Ребята молча пошли рядом.
— Ты куда? — спросила Согра.
— На Мохбер-эд-Доуле. Там сейчас много машин. Если богачи не будут жадничать, я сегодня
хорошо заработаю.
— Да-a, тебе с погодой повезло, — жалобно протянула Согра. — А вот мне… Кому нужны в такую
погоду билеты?
— Вот уж не знаю, — пожал плечами Саид, а потом добавил: — Только не удалось мне достать
новую чистую тряпку, эта совсем никуда не годится… Посмотри сама. У тебя нет получше?
— Нет, — ответила Согра. — Но не огорчайся. Я достану.
— У меня нет денег, — разочарованно буркнул Саид. — Никто ведь не подарит за красивые
глаза…
— Ерунда! — перебила его девочка. — Зайдем вот в эту лавку, ее как раз открывают… Я
разговором отвлеку хозяина, а ты хватай тряпку и сматывайся…
— Молодец! Здорово придумала! — заулыбался Саид, от удовольствия потирая руки. — Ты
хороший друг, Согра-джан. Если бы здесь никого не было, я поцеловал бы тебя…
Дети вошли в маленький радиомагазин. Хозяин магазина, мужчина средних лет, был занят
уборкой. Большой пестрой тряпкой он вытирал столы и радиоприемники.
— Господин, купите лотерейный билет, — сказала Согра, улыбаясь, — и завтра у вас будет целый
грузовик денег.
— Откуда ты взялась так рано? — удивился хозяин магазина.
— Вы сами знаете, что значит в торговле почин, — тараторила девочка. — Не лишайте меня
удачи, купите билетик, и вы обязательно выиграете двадцать пять тысяч туманов!
Согра подошла к прилавку и протянула хозяину пачку билетов. Саид тоже подошел поближе.
Уверенность, с которой Согра предсказывала выигрыш в двадцать пять тысяч туманов, видимо,
подействовала на хозяина магазина. Он подобрел и протянул руку, чтобы выбрать из пачки «самый
счастливый» билет. Занятый столь серьезным делом, он не заметил, как Саид схватил со стола
тряпку, сунул ее под пиджак и выскочил из магазина.
Наконец хозяин решился и вытащил билет. Он внимательно осмотрел его со всех сторон, громко
назвал номер, затем свернул и положил в карман жилета и только тогда дал Согре рваную
двухтумановую бумажку. Согра, не теряя ни секунды, тоже выпорхнула из магазина и бросилась
догонять Саида. Она нагнала его за первым же углом в переулке. Саид был доволен. Он вытащил из-
под полы тряпку и показал ее Согре.
— Неплохая вещь, — подмигнул он. — Чистая, новая, большая! Надолго хватит… Согра, ты
молодец, и если я сегодня хорошо заработаю, то завтра, в пятницу, мы пойдем с тобой в городской
парк, и я куплю тебе печенье.
— Правда? — обрадовалась девочка. — А не обманешь, как тогда?!
— Да ведь тогда все деньги полицейский отобрал… Выдумал, будто я их украл!
Дети вышли на перекресток Исламбуль и остановились.
— Тебе сюда? — махнул рукой Саид по направлению к площади Мохбер-эд-Доуле.
— Нет, мне в другую сторону.
— Ну тогда увидимся в полдень.
— Ладно. До свиданья.
Саид прибавил шагу. Сердце его радостно билось. День так удачно начался. Сегодня он
непременно заработает много денег! Как ему повезло, что он встретил Согру и раздобыл тряпку.
Мальчик шел и мечтал о том, как они с Согрой пойдут в парк и он будет угощать ее.
Саид познакомился с Согрой, когда ему было восемь лет. Дети очень привязались друг к другу. Их
судьбы сложились одинаково.
Когда Саид был еще совсем маленьким, отец его умер от голода. Мать вышла замуж за другого, и
Саид убежал из дома. Никто — ни мать, ни родственники — не искали его.
Отец Согры, алкоголик, жестоко обращался с матерью девочки, и в конце концов бедная женщина
сошла с ума. Ее отправили в лечебницу, а отец снова женился. Мачеха оказалась злой и сварливой.
Она издевалась над Согрой, и та убежала к тетке, в доме которой снимал угол Саид. Согра жила тем,
что продавала лотерейные билеты, а порой, когда было совсем туго, и… воровала.
В этом огромном и враждебном мире у Согры и Саида не было близких, и они заботились друг о
друге. Ни бесконечные драки, ни безобразные ссоры, постоянными свидетелями которых были они в
доме тетки, не ожесточили их…
…Простившись с девочкой, Саид пошел быстрее. Вскоре он добрался до площади. Автомобили —
маленькие и большие, грузовые и легковые, старые и новые — длинными рядами стояли по всей
площади. Каким-то чудом затесалась сюда и конная повозка.
Саид подошел к одной из легковых машин, достал тряпку и озябшими руками принялся вытирать
стекла.
Мальчик привык к такой работе. Каждый день помногу раз он вставал на подножку чужих машин и
вытирал пыль и грязь.
Иногда, если владельцы не возражали, он протирал не только стекла, но и кузов, капот и буфера.
Но чаще его прогоняли: «Пошел вон отсюда, нечего здесь вертеться!» Находились и такие господа,
которые молча принимали его услуги, а затем, даже не поблагодарив, уезжали, бросая на ходу:
«Рассчитаемся в другой раз». Но попадались и хорошие люди. Редко, но попадались. Они сами давали
Саиду разные поручения, а потом совали ему в руку несколько монет, иногда пять риалов, а то и
целый туман.
…И вот сейчас работал он, как говорится, «на риск». Начал накрапывать дождь, и вскоре Саид
задрожал от холода. В ботинках хлюпала вода, пальцы ног, окоченев, стали совсем как деревянные.
Мальчик с завистью смотрел на своих сверстников, проезжавших мимо в роскошных автомобилях, а
те бросали на него надменные взгляды.
Прошло уже часа три с тех пор, как он приступил к работе. Близилось время обеда. Вдруг посреди
площади затормозил красный «джип». Саид подбежал к нему, вскочил на подножку и стал проворно
вытирать грязь. На заднем сиденье «джипа» сидели очень красивая женщина и хорошо одетый
мужчина. Шофер, повернувшись к ним, рассказывал что-то веселое. Все трое громко смеялись.
Саид старательно вытирал переднее стекло, время от времени поглядывая на сидящих в машине.
Неожиданно раздался свисток полицейского, и на светофоре зажегся зеленый свет. Ряды машин
пришли в движение. Саид ловко спрыгнул на землю, но в этот миг огромный грузовик сбил его с ног
и отбросил вперед. Шофер «джипа» растерялся, дал газ, и машина рванулась с места. Задние колеса
«джипа» проехали по ногам мальчика. Саид вскрикнул и потерял сознание, а «джип», не
останавливаясь, умчался за угол.
Вокруг Саида собралась толпа. Ноги мальчика были раздавлены, из разбитой головы шла кровь.
К нему подбежало несколько лоточников, торговавших на площади. Один из них взял Саида на
руки и перенес на тротуар.
Через несколько минут Саид открыл глаза, беспокойно огляделся — кругом стояли чужие люди.
Саид застонал тихо и жалобно. Он дышал часто и прерывисто, полуоткрыв рот. Лицо побелело. Один
из лоточников добыл кружку воды и поднес ее к губам мальчика.
Мальчик с трудом проглотил несколько капель воды. Лицо его исказилось от боли. Толпа
любопытных вокруг Саида все росла. Напрасно надрывался полицейский, требуя, чтобы люди
разошлись.
— Жаль малого, — говорил приземистый, бедно одетый мужчина сухопарому юноше, похожему на
студента. — А где же шофер?
— Удрал, конечно! — вмешалась в разговор, поправляя чадру, толстая женщина. — Да не в этом
дело. Ему-то все равно теперь не поможешь, — кивнула она в сторону Саида.
Из толпы вынырнул человек в чалме, посмотрел на мальчика, пробормотал какую-то молитву и
снова скрылся. Полицейский офицер отдавал приказания.
— Почему его не везут в больницу? — спрашивала ярко накрашенная женщина у парня с давно не
чесанными волосами.
— Ни к чему, все равно он умрет! — ответил парень, равнодушно пожимая плечами.
— Двадцать пять тысяч туманов только за два тумана! — донесся издалека задорный голос Согры.
Молодой лоточник, который поил Саида водой, бережно поддерживал его голову. Под глазами
мальчика появилась синева, и они начали тускнеть. Правая рука Саида была засунута в карман.
Знаком он показал, что хочет вынуть ее. Лоточник помог ему высвободить руку. Пальцы ее были
крепко сжаты в кулак.
Согра еще издали обратила внимание на толпу. Она растолкала людей, увидела распростертого на
тротуаре Саида и замерла в ужасе.
Когда мальчик заметил Согру, в глубине его глаз мелькнула искорка радости. Наконец-то он
увидел родное лицо, лицо единственного человека, которого любил и который один был ему другом.
Согра догадалась, что Саид узнал ее. Девочка подошла ближе, склонилась над ним и заплакала.
Саид протянул руку, с трудом разжал пальцы, и на ладонь девочки упало несколько блестящих
серебряных монеток.
— Согра, дорогая, — с трудом прошептал мальчик, — ку… пи… печенье.
Он хотел еще что-то сказать, но не успел. Глаза его широко раскрылись, дыхание остановилось,
голова упала на колени Согры.
